Лилия Дмитриевна Прилуцкая (Мервольф)

From Rodovid AR

الشّخص:981550

سلالة	Прилуцкие
الجنس	أنثى
الإسم الكامل	Лилия Дмитриевна Прилуцкая
ألقاب أخرى	Мервольф
الأولياء ♀ Мария Константиновна Арсеньева (Прилуцкая) [Арсеньевы] ♂ Дмитрий Прилуцкий [Прилуцкие]

الأحداث

ولادة الطفل: ♀ Нина Рудольфовна Мервольф [Мервольфы]

ولادة الطفل: ♀ Алла Рудольфовна Мервольф [Мервольфы]

ولادة الطفل: ♂ Дмитрий Рудольфович Мервольф [Мервольфы]

الزواج: ♂ Рудольф Иванович Мервольф [Мервольфы]

ملاحظات

Мужем второй сестры матери, Елизаветы (Лили), был профессор Ленинградской консерватории Рудольф Иванович Мервольф, выходец из Германии, в жилах которого текла и еврейская кровь. Он не забывал немецкого языка, и в доме всегда звучала немецкая речь. В начале войны его даже отвели в милицию, решив, что, может быть, он — немецкий шпион. Тетя Лиля, помню, цыкала: “Рудя, говори по-русски, а то опять схватят”. Р.И. Мервольф учился в Петербургской консерватории у А. К. Глазунова. Очень гордился этим.

Он был самым богатым родственником, потому что дружил с Дунаевским и мог за ночь осуществить заказанную им оркестровку произведений. Мерфольфы жили на улице Бескова в доме 17 напротив Ситного рынка, где произошла некогда гражданская казнь Чернышевского. “Кровавый царизм” позволил себе за его труды, столь ценимые, в частности Марксом и Лениным (как известно, Маркс даже хотел изучать русский, чтобы прочесть их), всего лишь унизительно сломать над его головой шпагу и отправить в дальнюю благословенную провинцию. Затем его пошлейший и примитивнейший тезис о том, что “прекрасное есть жизнь”, был взят на вооружение идеологами социалистического реализма, которые при этом боялись правды жизни как огня. Чернышевский считал, что в “Золотом” веке люди будут жить в домах из алюминия и стекла. Жаль, что он не дожил до своего возможного вселения в квартиру на Калининском проспекте в Москве. Как бы он ответил тогда на вопрос: “Что делать?”

Я очень любил моих двоюродных сестер — детей Мервольфов — Аллу и Нину, у которых после освобождения Ленинграда от блокады мне довелось прожить годы юности и учебы в Академии художеств. До войны мы жили вместе на даче под Лугой. Шумящие леса, бескрайние просторы и синие озера, оставшиеся в памяти деревни Кут, Мерёво, Бетково... Мой двоюродный брат — Дима Мервольф — был любителем джаза, который я сам никогда не любил. В начале войны Диму сразу же забрали в армию, и он погиб на острове Эзель, когда море горело, и Ад пришел на землю. Тетя и дядя умерли от голода в жуткую блокаду Ленинграда, о которой я расскажу в следующей главе.