Геннадий Иванович Махаев م 1947
From Rodovid AR
| سلالة | Махаевы |
| الجنس | ذكر |
| الإسم الكامل | Геннадий Иванович Махаев |
| الأولياء
♂ Иван Иванович Махаев [Махаевы] و 1990 | |
الأحداث
1947 الميلاد:
ملاحظات
В Мышкине есть уголок на берегу Волги, который старожилы называют махаевской деревней. Говорят, что здесь в двадцатых годах минувшего века искали клад, будто бы зарытый купцом Махаевым, которого в это время в Питере с пристрастием допрашивали в тюрьме. Здесь недавно в старом просторном двухэтажном доме я встретился с Геннадием Ивановичем Махаевым, внуком того купца. Внук решил восстановить память не только о своем деде, но и обо всем мышкинском купечестве.
Геннадию Ивановичу немногим за шестьдесят. Постоянно он с женой живет в Петербурге, но в последние годы почти обосновался в Мышкине. Он отнюдь не из дачников-нуворишей. Работал токарем на вагоноремонтном заводе. Выйдя по инвалидности на пенсию, все свободное время стал отдавать занятиям в архивах. Там, в Питере, он прочел редкие документы, позволившие ему установить свою родословную до 1730 года. О накопившихся у него данных он рассказал краеведам местного музея и с тех пор в тесном соавторстве с ними стал создавать свою экспозицию о купечестве. Еще с детства, по семейному преданию, Геннадий Иванович знал, что дед его Иван Капитонович был известным в Мышкине купцом. Родился он в 1860 году, происходил из крестьян села Флоровского, родители его были крепостными здешнего помещика Травина. Начав свою карьеру «торгующим крестьянином», как сказано в документе, он честным трудом, без всякой приватизации быстро выбился в люди. Стал владельцем кирпичного завода и лесной биржи, имел несколько домов. А в 1896 году, как сказано в купчей грамоте, этот купец второй гильдии приобрел целый городской квартал, ограниченный улицами Угличской и Набережной, а с другой стороны двумя ручьями - Никольским и Гремучим. В народе этот квартал и прозвали махаевской деревней. После революции, когда начали отнимать особняки и имущество, Иван Капитонович, как и многие другие местные торговцы, попытался скрыться в Питере. Семья приютилась в коммуналке. В одной комнате жили дед с бабушкой, их сыновья, Геннадий и Иван, старшая дочь Евдокия с мужем. Остальные дети пристроились кто куда смог. Но при подчистке в 1929 году дед был арестован. И не только как бывший буржуазный элемент. Из Мышкина от какого-то «борца за правду» пришел донос, что Махаев где-то в своих домах запрятал золотой клад. Тогда и начался в махаевской деревне поиск золота. А деда допрашивали с пристрастием, но ничего не добились, уже старого и больного его отпустили домой, где он через год и умер.
Супруга его Александра Алексеевна была дочерью угличского купца Свешникова. Умерла она в 1940 году. Сын их Иван Иванович работал в северной столице жестянщиком. В годы репрессий его не тронули, хотя и лишили избирательных прав. Он защищал советскую власть и на финской войне, и на Великой Отечественной. В боях на Пулковских высотах в 1942 году был ранен. Своему сыну Геннадию он много рассказывал об их родословной и гордился ей. Дожил до 1990 года.
Вот он, в шляпке и коротких штанишках, двухлетний малыш с родителями и теткой на фотографии 1913 года. Таких старых фото уцелело у его внука немало. Кое-что даже сохранилось и из старинного гардероба. Геннадий Иванович показывает полотняную вышитую рубашку своего прадеда по материнской линии, угличского купца Свешникова. Тот и сфотографирован как раз в этой самой рубашке - хорошо различима вышитая манжетка. Демонстрируя одежду, Махаев облачается в чуйку своего дедушки. Не помешает уточнить, что чуйка похожа на длиннополый пиджак или летнее пальто. Картуз тоже дедушки, на подкладке его сохранился даже ярлык
من الأجداد إلى الأحفاد
